Кавказ. Выпуск XXIII. Родословное древо тюрков - Абул-Гази Багадур-хан

простолюдин был ханом, а потому в каждом доме был свой хан. В таком состоянии был в это время юрт иранский. Угуз-хан завладел Хорасаном; вышел из него, он занял Ирак-аджем, Ирак-араб, Адзербайджан, Армению, Сирию до Египта. Он подчинил себе все оные государства, некоторые из них смирив оружием, другие договорами склонив к подданству.

Угуз-хан, находясь в Сирии, одному из своих слуг тайно дал золотой лук и три золотые стрелы и сказал: «Поди, в пустыне на востоке, в таком месте, где не ступала нога человеческая, зарой лук в землю, один конец его выставив наружу, а стрелы отнеси на западную сторону и положи их так же, как положишь лук». Этот человек сделал так по царскому повелению. По прошествии одного года после сего события, он призвал к себе трех старших сынов своих, Кюна, Айя и Юлдуза, и сказал им: «Я теперь нахожусь в чужом юрте, дел у меня много, отправиться на охоту я не могу; но я слышал, что на восточной стороне, в такой-то пустыне, много дичи; вы со своими нукерами туда отправьтесь, поохотившись, возвращайтесь!» После того он призвал трех меньших своих сынов, Кюка, Тага и Тингиза, и, сказав им то же, что говорил старшим их братьям, послал их в западную сторону. Через несколько дней три старших его сына принесли хану много дичи и вместе золотой лук, а три младших сына принесли хану много пойманных зверей и вместе три золотые стрелы. Вдобавок к мясу пойманных зверей приказав изготовить разных кушаний, он созвал на пир народ; гадал о найденных луке и стрелах и обратно отдал их детям. Три старших сына его, переломив лук, разделили его между собой; а каждый из трех младших сынов его взял по стреле. Прожив много лет в завоеванных странах, Угуз-хан уничтожил врагов, облаготворил друзей, и во всех областях, которых голова Сирам, а ноги Египет, поставив правителей, возвратился в свой юрт.

Пир, данный Угуз-ханом

Угуз-хан, радуясь, что он со своими детьми и народом совершил поход здраво и благополучно, сделал приготовления к большим пирам. Для того велел построить дворец, обложить золотом концы всех дерев, украсить их рубинами, яхонтами, изумрудами, бирюзою и жемчугом. В описании этого здания заключаются стихи:

Дом воздвигнул из злата Великий Властитель,

Дом, красотою равный небесным чертогам.

К пиру он велел заколоть девятьсот лошадей и девять тысяч овец; велел сделать из сафьяна девяносто девять сосудов; девять из них велел наполнить вином, а девяносто кумысом, и созвал всех своих нукеров.

Угуз-хан шести сыновьям своим, дав умные советы и сделав мудрые наставления, раздал области, города, села и стада. Это высказано в следующих стихах:

Угуз на пиру показал свою щедрость,

Любовь изъявил он к шести сыновьям,

За то, что они, помогая отцу,

И храбрость и ум в делах показали,

Усердно ему помогали

И в битвах делили труды.

После того он раздал своим нукерам города, области, селения соразмерно заслуге каждого, оказанной в управлении, в военных походах. А сыновьям своим сказал: «Вы, три старших брата, нашли золотой лук и, изломав его, разделили между собой: пусть ваше имя будет Бузук. Ваши дети и потомство будут называться также Бузук от сего дня и до кончины мира. Три младших сына, нашедшие три золотые стрелы, пусть называются Уч-ук. Потомкам, от них происшедшим, будет имя Уч-ук отныне и до кончины мира. Находка вами лука и стрел совершилась не по человеческому устроению, но по Божию. Прежде нас умершие люди царя уподобляли луку, а себя стрелам, потому что из натянутого лука в которую сторону пущена будет стрела, туда она и летит. После моей смерти на престол мой должен воссесть Кюнь-хан. После него из рода Бузука кто будет способен к царствованию, того народ пусть и ставит царем; до скончания века лучший из Бузуков да избирается в цари. Прочие из них пусть садятся при хане на правой стороне; а Уч-уки пусть садятся на левой стороне, до скончания мира усердно служа первым». Угуз-хан, царствовав сто шестнадцать лет, отошел к милосердию Божию.

Царствование Кюнь-хана[68], старшего сына Угуз-ханова

В поколении уйгуров, как его назвал Угуз-хан, у одного белобородого старца был сын по имени Иркиль-ходжа: он был везирем и поверенным Угуз-хана во все время его царствования, человек умный, рассудительный и много знающий. Кюнь-хан также его поставил везирем и до своей смерти поступал по его советам. Иркиль-ходжа жил очень долго. Однажды, когда хан был один, он сказал ему: «Отец твой в продолжение ста шестнадцати лет, в зной летний не сидел в тени шатра, в холод зимний не скрывался в дому, но мечом завоевал много государств и оставил их вам шестерым. Если вы шестеро и все ваши дети будете жить согласно между собой, то на долгие лета и многие дни владения ваши не отойдут от власти вашей. Но если вы не будете согласны между собой, то от вас отойдут и приобретенные вами, и родовые владения, погибнет и недвижимое и движимое имение». Кюнь-хан сказал: «Вы отцу моему были всегда советником; теперь вы какое дело ни одобрите мне, оставшемуся без отца, я его исполню». Иркиль-ходжа сказал: «После Угуз-хана осталось много государств, городов, областей, недвижимого и движимого имения; а у вас, шести братьев, по четыре сына, и всех двадцать четыре царевича. Опасаюсь, чтобы, при множестве лиц царского дома (я не разумею здесь вас шестерых), не рушилось взаимное ваше согласие из мирских выгод.

Злато, именье, одежда, стада

Пусть отмечаются знаком у вас:

Будет у каждого свой знак – тамга.

Эти тамги заменят имена и прозванья.

Всякий, по ним зная долю свою,

Руку удержит от похищенья чужого.

Каждый, кто род свой от вас поведет,

Пусть поступает по силе устава сего.

Выслушав слово Иркиля-ходжи,

Кюнь одобрил совет разумнаго старца.

Кюнь-хан, благосклонно приняв совет Иркиль-ходжи, созвал большой курултай. Когда собрались на него все: и сановники и простолюдины, – он раздал царевичам оставшееся после Угуз-хана богатство, владения, области, движимое и недвижимое имение, соответственно праву каждого из царевичей – большим по большой доле, меньшим по меньшей доле. Эти двадцать четыре сына были от законных жен, но кроме них были сыновья от наложниц; он также им дал части соответственно их достоинству.

После того он велел убрать